Серая табличка на двери с золотыми буквами официально сообщала, что это кабинет начальника рекламного отдела ООО «Питерстарс» Гришина А. Н.
За дверью, два человека заканчивали сложный разговор.
– Андрюха, я ничего не обещаю. – Сказал высокий, под метр девяносто, молодой мужчина. – Я попробую, но только ради нашей многолетней дружбы. Мне, как бы, интересно, но и страшно одновременно.
– Гена, я не могу признаться ей в своей слабости. Но желание – оно сильнее меня. Я уже пять лет сам с собой борюсь. Если я этого не сделаю, боюсь, нам придётся развестись. А так, есть небольшой шанс, что всё будет нормально. Чужого человека в этой роли я видеть не хочу. Давай, а я тебе долг за машину прощу.
– Андрюха, я и так это для тебя сделаю, не надо мне ничего прощать! – с обидой ответил Гена.
– Хорошо, хорошо, нет так нет. Ты, главное, попробуй. Сегодня, я у тебя часы оставлю, а завтра, ты их занесёшь.
– Хорошо, так и сделаем, – ответил Гена.
Ему было не по себе. То, что он должен сделать, относилось к женщине, в которую он тайно был влюблён уже много лет. Но, она была замужем за его лучшим другом. А опускаться до такого скотства, как отношения с женой друга за его спиной, он не мог.
Но, жизнь в очередной раз перевернула всё с ног на голову. Теперь, он может сделать это без угрызений совести. Да, просьба друга была необычной, но… Было ощущение, что лопнули стальные кольца сковывающие грудь. Первый раз за последние пять лет исчезла тяжесть на сердце. То, о чём он мечтал много лет, случится. И, может быть, исчезнет эта колдовская любовь к замужней даме, и он сможет построить отношения с другими женщинами, без оглядки на неё.
Я захлёбывалась стонами, переходящими в крики. Срывала горло, визжа, как самка животного в брачный период. Два оргазма подряд, и он всё ещё во мне. Загоняет свой член с такой силой, что мои колени скользят по простыне, а по комнате разносятся влажно-звонкие шлепки от соприкосновения наших тел. Терпкий запах секса заполнил всё вокруг. Иногда ко мне пробиваются нотки его одеколона, и я с жадностью втягиваю возбуждающий аромат. У меня нет рук и ног, я одна большая, пульсирующая от наслаждения, вагина. Он долбит меня так неистово, что не помню, кто я и где. Страсть, похоть и дикое желание секса накрыли меня штормовой волной. Потерялась связь с пространством и временем.
Да, он поставил меня раком, а я была не против. Дрожала от возбуждения, в животе сладко пульсировало, в ожидании его члена. Лепестки раскрылись, налились кровью и жаждали его проникновения, а он нежно входил в меня, держась руками за мою упругую – от занятий фитнесом – попку. Останавливался, наклонялся, жадно лапал грудь, гладил спинку. С каждым движением страсти и напора становилось всё больше. Мои сиськи его больше не интересовали. Сейчас он занят моей горячей, влажной, истекающей соками дырочкой.
Он всаживает резче и грубее, шлёпает по заднице, оставляя на ней, как подпись, отпечатки своей пятерни.
– Да! Да! Ещё…. ооо! – слышу свой хриплый голос.
Этот самец, под метр девяносто ростом, наматывает мои волосы на кулак, засовывает пальцы мне в рот, продолжая драть меня, как последнюю шлюху. Пальцы разрывают рот, но боль только сильнее дразнит меня. Мой язык облизывает их с таким же наслаждением, словно эскимо знойным летом.
Накатывает очередной оргазм, он уже не такой взрывной, как два первых, но всё – равно яркий и затяжной. Живот пульсирует, стенки влагалища сокращаются и дрожат. На секунду теряю сознание.
Его движения становятся очень быстрыми, он близок к финалу.
– В рот, кончи мне в рот…. – шепчут мои искусанные губы.
Он слышит меня. Резко выходит, помогает мне развернуться. Сама не смогу, руки и ноги ватные после оргазмов и бешеного траха.
Ложусь поперёк кровати на спину, голова свешивается с края матраса. Он быстро встаёт, походка его после дикого секса не очень уверенная. Подходит, его член блестит от моей смазки, я улыбаюсь ему. За такой взрывной секс хочу доставить ему максимум удовольствия. Откидываю голову посильнее назад, чтобы ему было удобней. Он берёт меня обеими руками за голову, от предвкушения они чуть подрагивают. Его член врывается в мой рот. Головка скользит сначала по губам, потом по языку, делаю последний вздох. Он остановился в нерешительности. Замер, практически не дышит, получая удовольствие от процесса. Его таз начинает движения взад-вперёд. “Да, да трахай меня в рот, я этого хочу” – кричу ему мысленно.
Трахают меня в рот, а течёт между ног. Пальчиками провожу по скользким от смазки и опухшим от секса и возбуждения губкам, касаюсь бусинки клитора. Сладкая дрожь прокатывается по телу.
Чувствую, что он сейчас кончит. Хватаю его за бёдра и насаживаюсь на член, глубже, глубже, ещё глубже. Распухшая от возбуждения головка с трудом протискивается. Он такой большой и толстый – я просто не могу заглотить его полностью – касаюсь его зубами. Горячая струя спермы бьёт глубоко в горло. Ещё пару секунд не отпускаю. Но дышать уже нечем, упираюсь в бёдра и выталкиваю его из себя. Делаю жадный вдох. Сердце бешено бьётся. Он выходит вместе со слюной и остатками спермы. Моё лицо в этой вязкой массе. Я счастлива, костёр дикого желания потушен. Нет, не секса, мне его хватает. Мне нужна страсть, дикая, первобытная, с криками, рычанием и расцарапанной спиной. Я хотела страсти, и я её получила.
Ещё пару минут пришлось полежать. Он рядом, гладит мои бёдра. Его прикосновения мне уже неприятны. Глупая, похотливая тварь. Вся перемазана в своей смазке, лицо в сперме и слюнях. Если бы он захотел поиметь меня в упругую задницу – я бы и туда дала. Анала я боюсь, мне всегда очень больно и неприятно, и не понятно почему. Муж делает всё, чтобы я расслабилась.
Сейчас я себя ненавидела. “Что же ты сделала, дура? Совершенно трезвая, всё прекрасно понимающая, дала другу семьи. Он привёз часы мужа, которые тот забыл у него буквально вчера, отмечая покупку машины”
Просто зашёл, просто протянул часы. Высокий, не красавец, вкусно пахнущий мужским парфюмом. Сильные руки с прожилками вен на подкаченных бицепсах. Он просто улыбнулся, я просто начала расстёгивать пуговички халата.
Это была не я. Видела себя как бы со стороны. Я – примерная и любящая жена – за тридцать секунд превратилась в развязную похотливую суку. Он давно смотрит на меня влюблённым взглядом, думает, не вижу. Мне было приятно его внимание, и не больше.
Когда он вошёл и посмотрел на меня, я поняла по взгляду, как сильно он меня хочет. Не просто поиметь, а отодрать так, как я осмеливалась только мечтать. Страсть огромным костром горела в его глазах. Она перекинулась на меня, гормоны бушевали с такой силой, что я превратилась в текущую от желания первобытную самку. Я потеряла голову, и теперь мне гадко от своего поступка.
У меня частенько бывают сексуальные фантазии. Удалённая работа рекламщика даёт возможность не ходить в офис. Я целый день дома одна. Наш четырёхлетний сынуля в садике, и увижу я его только вечером. В своих грёзах, переспала уже со всеми голливудскими красавчиками.
И если у всех работа – дом, то у меня только дом. Я уже с компьютером начала разговаривать.
Муж нежен со мной и не забывает обо мне ночами, проблем с сексом у нас нет. Но, последнее время, всё по одному сценарию. Целует в губы, переходит на шею, далее грудь, минуту ласкает пальцами мою киску. Как только губки заскользили от смазки, ставит раком и не спеша трахает. Иногда ложится сверху, но последнее время, всё чаще просто укладывает меня на бок. Он даже перестал давать мне в рот. Мне приходится самой ждать удобную минутку.
Я полюбила камеди клаб! Пока дорогой муженёк смотрит эту передачу, можно спокойно распоряжаться его членом: сосать, покусывать, тереться об него лицом, играть яичками.
Как-бы всё хорошо, но, я стала для мужа просто женой, и он забыл о том, что я ещё и женщина. Меня, как жену, вечером, приходя с работы надо целовать в щёчку и спрашивать как дела. Не спеша раздеться, и сидя в уютном кресле перед телевизором ждать, когда я позову его ужинать. И он это всё делает – мой муж идеален.
Но, он перестал видеть во мне женщину, а ведь нам всего по тридцать лет.
Ещё пару лет назад, он сбегал с работы домой, только для того, что бы меня трахнуть. Быстрые поцелуи, жадные руки, за минуту облапавшие меня. Дикое желание и железный член мужа во мне. Да я, коленями дырку на коврике в прихожей протёрла. Частенько, мы не успевали даже раздеться, и я стояла раком с задратым на спину халатом, и приспущенными до колен трусиками.
В те дни, когда начинались месячные, я сидела напротив него на кухне и смотрела как он обедает. Ни разу, он не смог сделать это спокойно. Меня не надо было ни о чём просить, я всё знала и хотела сама. Водила ноготками по его колену, поднимаясь выше и выше. Глядя ему в глаза облизывала губы и расстегнув пуговички халата ласкала грудь. Он не выдерживал, отворачивался от стола, и начинал расстёгивать молнию брюк.
– Нет дорогой, кушай, я всё сделаю сама, – говорила ему.
Разворачивала его к тарелкам, и залазила под стол. Гладила его член через ткань. Чувствовала и видела, как он растёт под моими руками. Покусывала его, разжигая костёр желания всё сильнее.
Он не выдерживал такой пытки, и срывающимся голосом просил взять его в рот. Медленно расстёгивала молнию, ремень, пуговичку. Вот он, топорщиться через трусы. Осталась последняя преграда. Оттягиваю резинку и с трудом достаю эрегированный член. Он такой возбуждённый, что казалось сейчас лопнет уздечка. Смотрела на него. Мне нравилось всё: и форма головки, и ствол. Он божественно красив. Рот наполнялся слюной. Дразнила его и себя. Покусывала, лизала яички, тёрла и облизывала головку. Он не выдерживал, опускал под стол руку, и взяв меня за волосы насаживал на свой сладкий и твёрдый член.
Я была для него всем – женой, личной развратной шлюхой и другом. Но прошло несколько лет и я – просто жена.
После моего греховного падения в бездну прошла неделя. Семь дней боялась смотреть в глаза мужу. Мысль о том, что я ему изменила, не оставляла не на одну секунду. Ожидание того, что любовник расскажет об этом своим друзьям, не давало мне покоя, боялась этого до судорог. Я люблю своего мужа и не хочу его потерять. Он – самое дорогое, что есть у меня на этом свете после сына.
Но я понимала одно – мне надо было сбросить всю накопившуюся сексуальную энергию, её было слишком много для меня одной.
С ним старалась не встречаться. Скорее забыть, как сон.
Не пошла на день рождения общей подруги, потому что там был он. Сказала мужу, что у меня по-женски болит. Не пошла на корпоратив к мужу на работу, потому что они работают вместе. Я всячески старалась избегать его.
Вчера муж привёз от своей мамы банки солений, четыре штуки. Попросил Его помочь поднять закрутку в квартиру.
Открыла мужчинам дверь, поцеловала мужа.
– А я Гену попросил помочь банки поднять, – сказал супруг.
– Ну а для чего ещё друзья нужны, – улыбаясь, и смотря в мои глаза ответил Гена.
Мне стало страшно. Казалось, муж по одному моему взгляду всё поймёт. Вот сейчас повернётся ко мне, ткнёт в меня пальцем и со злобой спросит – сколько раз я трахалась с Геной. Сердце остановилось, ноги стали ватными.
Хотела отобрать у мужа банки, но любимый меня пожалел, сказал, что сам их отнесёт. Как только он повернул за угол коридора, и хлопнул дверью кладовки, это случилось.
Гена одной рукой схватил меня за задницу, а вторую, задрав халат запустил в трусики. От такой наглости, я впала в секундный ступор. Сердце забилось с бешеной скоростью. Хотела сделать шаг назад, но не смогла, его лапа всё ещё была на моих упругих, накаченных в спортзале – для мужа – ягодицах.
И я молчала. Не потому, что он мне об этом сказал. А потому что, мне было стыдно. Я потекла под его руками. Он уже не держал меня за попку. Мужчина знал, что я, как шлюха, сама буду просить ласки. Его большие руки жадно мяли мои сиськи прямо через халат. Грудь от возбуждения налилась, соски стали такими твёрдыми, что казалось – они сделаны из дерева. Я уже постанывала. Муж гремел банками в кладовке.
Пальцы, по-хозяйски расположившиеся в моих трусиках, ласкающие наружные половые губы и клитор, тонули в смазке. Средний провалился в мою пещерку и стал делать круговые движения, скользя по стенкам влагалища. Я начинала терять связь с реальностью. В животе порхали бабочки.
– Хочешь меня, шлюха, – тихонько прошептал он мне на ухо.
Я хотела сказать: «Нет», но губы предательски произнесли: «Да»
– Гена, тащи банки! – крикнул из кладовки муж.
Хорошо, что он не пришёл сам. Это был бы конец нашей супружеской жизни. Жена повисшая вагиной на пальце друга, с затуманенными от наслаждения глазами. Отличное зрелище.
Гена медленно вытаскивал руку из моих трусиков. Я сделала тазом движение вперёд, чтобы он подольше побыл во мне.
О том, что муж всё видел подглядывая из-за поворота коридора, я узнаю, но не в этот день.
– Гена, ну ты где? – закричал муж.
– Да иду я. Крышки у банок скользкие, боюсь упустить, сейчас, твоя жена вытрет и принесу.
Мужчина поднёс к моему лицу руку с блестящими от моих выделений пальцами и сказал:
Я, как послушная собачка, стала работать языком слизывая свои соки, засунула его средний палец в рот и стала посасывать. Терпкий вкус моей смазки заполнил рот, и мне это нравилось. Я бесстыжая, развратная, извращённая блядь.
Гена поднял с пола банки и понёс их в кладовку. Я зашла в ванну, включила холодную воду и умылась.
– Да что же со мной происходит? – задала себе вопрос, глядя на своё раскрасневшееся лицо в зеркало.
– Любимая, ты где? – я услышала голос мужа.
– Мы с Геной сегодня вечером у нас по рюмочке коньяка выпьем, нам надо рабочие моменты обсудить. Нарежь нам часикам к семи лимончик и апельсинов. Да. И ещё… Мама на выходные сына заберёт. Вещи к вечеру приготовь – сразу после садика заберёт.
Чмокнула мужа в щёку, и мужчины ушли.
Захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Напряжение последних десяти минут, страх разоблачения, присутствие мужа и руки Гены в моих трусиках, заставляли моё женское сердечко биться, как птичке в клетке и дрожать коленки. Да как он посмел лапать меня при муже! Грязное животное. Сильные мускулистые руки, страсть в глазах, наглость и похоть. Животное. Низ живота сладко заныл, вспомнив его пальцы во мне.
Я не хочу этого, нет, я мужа люблю.
В начале восьмого вечера пришли мужчины. Расположились на диване за журнальным столиком с бутылочкой коньяка. Нарезала им на закуску апельсины и лимоны, добавила копчёной колбаски. Культурное питие, это вам не пьянка алкашей. Я гордилась своим мужем.
– Дорогая, подрежь ещё лимончик! – попросил муж.
Я подошла к столику, чуть наклонилась и взяла пустое блюдце с остатками лимона. Не успела даже выпрямиться, как почувствовала, что на мою попку легла большая мужская пятерня и стала мять ягодицы. И это была рука не мужа! Я выронила блюдце на стол, оно упало и раскололось на две половинки, как и моё сердце от страха.
Мою задницу нагло лапала рука Гены.
Всё, сейчас будет скандал и мужчины подерутся. Гена явно крупнее мужа, он его просто изобьёт. Я так испугалась, что слова супруга доходили до меня как через слой ваты.
От услышанного, я была на грани потери сознания – мой муж, спрашивал у Гены, понравилась ли ему жопа его жены?
– Классная жопа. Упругая, подкаченная, и форма отличная, – ответил Гена, делая глоточек коньяка.
– Ну так! На фитнесс уже год ходит – вот и результат.
Я была в шоке. Мой муж не только за меня не заступился, но и разрешил чужому мужику лапать свою жену. Как? Как такое вообще возможно?
– А ты что думала, Гена будет молчать и ничего мне не расскажет? – обратился ко мне муж. – Да мы с ним дружим с шести лет, нашей дружбе уже двадцать четыре года. Гена рассказав мне о том, как ты на него набросилась, поступил, как настоящий друг.
Муж улыбался, Гена улыбался. Мужчины пригубили коньяк.
– В прошлом году, Гена занял у меня денег на машину, и вот у него появился повод отдать мне долг. Нет, не деньгами, услугой, – продолжил муж. – Специфической услугой, – уточнил он.
Мне стало страшно. Неужели муж попросил Гену избить меня? От страха я покрылась мурашками.
– Гена! – услышала я голос мужа. – Для начала, оформи-ка этой шлюхе за щеку.
Всё происходящее, пару минут назад казавшееся таким уютным и домашним, превращалось в извращённый порнофильм.
Гена встал, подошёл, и взяв меня за руку стал отводить от стола.
– Гена, не так, – услышала я голос мужа. – Возьми её за волосы, ещё чуть отведи от стола, мне плохо видно.
Меня, как дешёвую проститутку, за волосы оттащили от стола. А ведь ещё утром, я считала мужа опорой и защитой, любила и уважала. Но, я совершила ошибку и это – расплата.
– На колени стань, шлюха! – услышала я голос мужа.
Рука Гены, всё ещё держащая меня за волосы, надавила на голову, заставляя опуститься перед ним на колени. О боже, неужели муж и правда заставит меня сделать Гене, минет? Как стыдно. Я бы стала на колени и без команды мужа – была так потрясена, что ноги меня просто не держали.
Если и была маленькая надежда на то, что муж заставляет друга это делать шантажируя работой, то при взгляде на его ширинку она пропала.
Его член, гораздо крупнее чем у моего мужа, готов был к работе, его с трудом сдерживала ткань джинсов.
– Отличная картина! – сказал муж. – Ещё один маленький штрих.
Он подошёл, развязал пояс на халате, завёл мои руки за спину, и связал. Когда муж снял с халата пояс, я чуть не упала в обморок от страха. Я подумала, что он хочет задушить меня поясом за измену.
– Дорогая, если ты думаешь, что сейчас будешь делать Гене минет, то ошибаешься. Сейчас он, поимеет тебя в рот. И руки я тебе связал для того, чтобы ты ему не мешала.
Слова мужа прозвучали, как музыка – меня не будут убивать.
– У Гены член больше моего, поэтому он и будет это делать, – продолжил он. – Его член, сегодня побывает у тебя не только во рту. Есть ещё одна узенькая и тугая дырочка, в которой даже я редко бываю, он сегодня побывает и там.
От его слов, колечко моего ануса в страхе сжалось.
– Начинай! – сказал он, устраиваясь на диване и делая глоток коньяка.
Гена расстегнул джинсы, достал возбуждённый член, поводил им по моему лицу, упёрся головкой в губы и надавил.
“Сосать при муже? ” Господи, как же мне стыдно.
– Рот открой, сучка! – потребовал супруг.
Зажмурила покрепче глаза, разжала зубы. По щекам покатились слёзы.
Член стал погружаться в мой рот. Сначала по губам скользнула крупная головка, потом ствол. Член упёрся в нёбо, а ведь он поместился меньше чем наполовину. Я уже брала его в рот полностью, принимала в горло. Но тогда я была очень сильно возбуждена и меня ничего не сдерживало. Сейчас – это больше оральное изнасилование, чем секс. Член Гены задвигался у меня во рту.
Я ничем не могла ему помешать, руки были связаны за спиной, голову за волосы держала крепкая мужская рука.
Мысли бессвязным клубком теснились в голове, с каждым разом, большой инструмент Гены проникал глубже в рот, не давая нормально дышать. Из уголков рта обильно текла вязкая слюна.
Да уж, придумал муженёк наказание. Но почему – виновата я?
Это он забыл, что такое страсть, это он перестал радовать меня спонтанным сексом. Это он стал ходить со мной в кино ради кино. Ещё недавно, ни один сеанс не обходился без жарких поцелуев и минета на последнем ряду. Люди сидящие впереди, придавали остроты ощущениям. Его руки ласкали мои ножки и грудь весь сеанс, частенько бывали в трусиках. Адреналина было так много, что я кончала даже от его члена в руках. Куда делись вечерние прогулки и походы в кафе? Я стала обычной, среднестатистической бабой домохозяйкой. Слово «страсть» ко мне стало неприменимо. Я разговаривала об этом с мужем, но ответ был простым и понятным: «О семье думай, а не о блядках». Да я всё для семьи делаю! Вокруг меня счастливы все. И я. Но моё счастье немного ущербное. Я, как человек без руки. Наказать надо не меня, а мужа, и я знаю как. Я буду получать от процесса удовольствие, и доставлять его Гене.
Мне надо освободить руки. Стала просить об этом, но с членом во рту это получается плохо. Гена услышал мои мычания, и увидел умоляющий взгляд. Его инструмент освободил рот. Отдышалась.
– Пожалуйста, развяжите руки! – попросила мужчин.
Развязал Гена. Полой халата вытерла слюни. “Ну, получай муженёк! ”
Взялась рукой за член, блестящий от моей слюны, засунула себе в рот. Я, стала делать лучший минет в своей жизни. Мой язык облизывал головку со скоростью крылышек колибри, одна рука двигалась по стволу вперёд – назад, другая играла яичками. Гена зарычал и стал кончать.
Придержала его за бёдра, чтобы не вытащил и кончил мне в рот. Первая и самая сильная струя ударила горячим фонтаном в горло. Вынула изо рта член и направила себе на лицо, вторая порция спермы была поменьше, но для моей задумки хватило. Оттолкнула Гену, и глядя мужу в глаза, размазала сперму по лицу, и проглотила ту, что была во рту. Глоток получился большим, тёплым и не сильно противным на вкус. Я пробовала глотать семя мужа, оно была хуже. Блин! Да у Гены даже сперма вкуснее!
Вид у супруга был рассеянно-расстроенный. Мстил не он. Отомстили ему.
– Если ты думаешь, что отсосав Гене по собственной воле и наглотавшись его спермы, ты сделала мне больно, ты права. Не на такой эффект я рассчитывал. Но это ещё не всё.
Иди, приведи себя в порядок и подмойся – это была разминка – наказание продолжается.
И он был прав. То, что сейчас случилось, я заслужила.
Когда женщина ушла в ванную, мужчины переглянулись.
– Пока, всё идёт хорошо, – сказал муж.
– Да. Я надеюсь, что всё хорошо и закончится, – ответил Гена.
Но самое странное, мне стало нравиться то, что со мной происходит. Когда на глазах мужа, тебя имеет посторонний мужчина, это придаёт сексу феерическую гамму ощущений. Разобралась в своих ощущениях не сразу. Изначально, мне было стыдно и неприятно. Но к финалу орального наказания, когда Геннадий украшал мои губы и щёки своей спермой, я посмотрела на лицо мужа. Его глаза горели, а член вздыбился и пытался разорвать брюки в районе ширинки. Вид чужого мужчины, обрабатывающего рот его жены, безумно возбуждал моего супруга. Безумно. От совершенно дикой страсти он раздавил половинку апельсина в кулаке. Оранжевые капельки сока падали на диван, но он не замечал. Это точно была не злость. Я в состоянии отличить злого мужа от возбуждённого. Так может быть, всё это наказание, ни что иное как сексуальная фантазия мужа, о которой он боялся мне сказать? И мой дикий секс с Геной, был просто удачным предлогом для того, что сейчас происходит? Вот же дурачок! Я же его жена! Ну почему он мне не рассказал о своих желаниях? У нас бы всё было хорошо, ведь самая яркая моя сексуальная фантазия, это та, где я проституткой в сауне обслуживаю двух мужчин. Мы оба, так боялись признаться в этом друг другу, что чуть не совершили самую большую ошибку в нашей семейной жизни. Но, теперь я ему об этом не скажу. Я, никогда не признаюсь, что мне это нравится и самой. Пусть он чувствует себя виноватым за то, что подкладывает свою жену под других. А это, точно не последний раз. Если Гена, сейчас расстегнёт мой халат и станет лапать мою грудь, муженёк кончит прямо в штаны, так сильно он возбуждён. Ему это не просто нравится, он раб своих желаний. Ну а я что, я баба. Как муж сказал, так и будет. Завтра же схожу в автосалон и закажу себе красную Ауди А4. Пусть платит за унижение своей жены. А то что его супруге это нравится, он не узнает никогда.
Посмотрим, что муж придумает дальше, только для меня это уже будет не наказание, а новый сексуальный опыт. Правда, я очень боюсь анального секса. Если Гена попробует вставить свой огромный член в мою попку, я умру. А он будет, не зря меня муж этим пугал.
На выходе из ванной, столкнулась с мужем.
«Ну что, мой маленький извращенец, я знаю твою тайну» – подумала я. Эта мысль доставляла мне практически физическое удовольствие. Тайна. И я её знаю.
Муж пытался напустить строгость на лицо, получалось у него плохо, но я ему об этом не скажу. Пусть считает себя самым умным и хитрым. Мужскую самооценку понижать опасно.
Я видела, как он возбудился, когда Гена своим большим членом обрабатывал мой рот. Надо помочь ему сбросить напряжение. Но как? Обычным минетом здесь не поможешь, мой муженёк любит глазами. Я знаю, что делать.
– Ты куда? – удивился он. – Мне руки помыть надо, подожди минутку за дверью.
– Сейчас выйду, только одно важное дело сделаю, – ответила ему.
Стала за спиной, повернув его лицом к большому зеркалу.
– Ты что делаешь? – недоумённо спросил он.
– Сейчас, сейчас, – ответила ему, расстёгивая ширинку и доставая его эрегированный член вместе с яичками. Каким бы большим не был агрегат Гены, член моего мужа для меня самый лучший. Мне нравилось всё: и размер, и форма головки, и толщина ствола. Его вид и прикосновения к нему меня возбуждали, в животе сладко потянуло, губки намокли и налились кровью.
– В зеркало смотри! – сказала ему на ухо.
Моя рука, крепко держащая его за член, стала делать медленные движение вперёд и назад. Головка члена то оголялась полностью, то пряталась в складках кожи. Второй рукой легонько сжимала его яички.
Он заворожённо смотрел в зеркало на свой член, которым онанировали не его руки.
Дыхание его стало прерывистым, глаза закатывались. То, что он видел в зеркале, возбуждало его больше, чем толпа голых девиц. Он видел, как моя рука скользит по его стволу, как пальчики нежно перебирают его яички. Куда деть свои руки он не знал, поэтому завёл за спину и положил на мою попку.
Мои движения чуть ускорились. Супруг не отрываясь смотрел в зеркало на происходящее. Меня в зеркале не было видно, широкая спина мужа полностью меня закрывала. На стволе вздулись вены. Я резко сбросила темп мстительно улыбаясь за его спиной.
– Пожалуйста, продолжай…. – прошептал он срывающимся голосом. Задвигал тазом трахая мой кулак.
”Твои яйца в моих руках мой милый извращуга” – с удовольствием подумала я.
Задвигала рукой быстрее, увеличила темп. Вперёд-назад, быстрее, ещё быстрее. Представила, как будто делаем это не у себя в ванной, а в гостях, и за дверью стоит хозяин дома, ждёт, чтобы помыть руки.
Я потекла от таких мыслей, как мороженое. Пришлось бросить его яички, сдвинуть в сторону ткань трусиков, и потереть свои скользкие от обильной смазки губки и горошинку клитора. Нежные прикосновения не доставляли всей гаммы ощущений. С силой тёрла клитор, сжимала складочки, ныряла двумя пальцами в вагину.
Такой огромной и налившейся кровью головку мужа я не видела никогда. Он перестал дышать, и задрожал, кончая так сильно, что сперма забрызгала самый верх зеркала. Его руки так сжали мои ягодицы, что на них, наверняка, останутся синяки.
Я тоже разрядилась, но он этого не видел. Кончала, и держалась за его член. Ноги тряслись.
Выбежала на кухню, стала умываться. Через минуту из ванной в зал ушёл муж, хорошо, что не видел моего довольного лица. Он бы этого не перенёс. Меня, наказывают, а не награждают. Моё лицо должно быть печальным, а не довольным.
Через десять минут вернулась в зал. Голова виновато опущена, во всей позе покорность и раскаяние.
источник
Уже несколько лет *Катю воспитывает только пьющий отец , мама девочки умерла рано от туберкулеза. Глубокая рана на душе школьницы не заживала — она стала почти изгоем. Чужая , никому ненужная. Катюша безмерно ценила подруг , особенно 15 -летнюю *Машу. Пока последняя , не «заказала» ее изнасилование Как большие. В Рославле двое подростков совратили несовершеннолетнюю Взрослые игры обернулись уголовным делом и арестом , приревновав к своему возлюбленному.
Девочка-изгой
Назвать судьбу 14-летней Кати легкой , не поворачивается язык. В своем юном возрасте девочка , уже похоронила мать. Отец сначала работал на Рославльском вагоноремонтном заводе , а после смерти любимой жены , безбожно запил. До дочери ему не было никакого дела. Наличие бутылки — самое главное. Такое поведение , долгое время сходило мужчине с рук. Коллеги жалели и отца-одиночку , и девочку. Вот только пьянство не прекращалось — Катюша все больше погружалась в «свой» мир.
Судьба подростка будто бы испытывала. Два года назад Катя попадает в аварию. «Лихач» сбивает ребенка прямо на пешеходном переходе. Со слов местных жителей , врачи собирали девочку « буквально по кусочкам». Она осталась инвалидом.
— У девочки серьезные проблемы с сердцем. Помню , весь завод за нее переживал , деньги собирали. Администрация направление Кате в Москву выбивала , а отцу дали отгулы. Вот только он , вместо того , чтобы за дочерью ухаживать , бухал по-чёрному , с горя. Его уволили, — рассказывают местные жители.
Семья жила только на выплаты по безработице. Лучиком света для девочки стала ее подружка — 15-летняя Мария. Девочки быстро нашли общий язык , болтали и «тусили» в небольших компаниях. Выпивали иногда. Казалось бы , разлучить их невозможно. Казалось бы .
Просто шУтка
Конец августа , до школы оставалась всего какая-то неделя. Маша уже привычно приглашает Катюху « потусить на хате приятеля». Мол , компания соберется небольшая , они вдвоем , да еще ее три друга — будет весело! Наивная девочка даже не представляла какой зверский план уже созрел у подружки.
Еще несколько недель назад Маша приревновала свою подругу к своему молодому человеку. Слышать , что все это ерунда , девочка просто не хотела. Оставалось одно — проучить. С просьбой о помощи девочка обратилась к 15-летнему *Саше. Без лишних расспросов парнишка согласился , да позвал еще 13-летнего *Гришу и 15-летнего *Ваньку. Родители Гришки как раз уехали на выходные — квартира в полном их распоряжении.
Два долгих дня девочка искала спасения. Два долгих дня над Катей зверски измывались. Малышку сначала закрыли в туалете , потом привязали к стулу. Школьницу заставляли пить ее мочу , 15-летние ребята ее неоднократно насиловали под одобрительный смех Маши. Подружка-садистка мстила. Катя кричала , но никто не слышал. Ей внутрь засовывали расческу и все , что подходило « по размеру». Маша злорадствовала , снимая все на камеру своего мобильного. Девочка угрожала , «если кто-нибудь узнает», то видео попадет в сеть , а от «такой грязи» уже не отмыться в маленьком городке. Два долгих дня Катя послушно все терпела.
«Никто из ребят ничего страшного в происходящем не видел. Они просто пошутили. Для них — это смешно. Девочку , которая все это « заказала», не задерживали — нет оснований. Ведь , только ребята уверяют , что она их «заставила», — рассказывает источник знакомый с ситуацией.
По предварительным данным , самые страшные вещи Катя рассказала намного позже своему психологу. Девочка как раз проходила запланированное полугодовое обследование после аварии в Смоленской областной больнице. Врач поняла , что-то явно с ней не так. Чуть позже , со слезами на глазах , Катя подробно расскажет о самых страшных днях в ее жизни.
Следователи отреагировали незамедлительно , троих ребят задержали. Однако , 13-летнего Гришку пришлось отпустить — паренек еще даже не достиг возраста уголовной ответственности. Сашу и Ваню же арестовали. Ребята до этого состояли на учете у правоохранительных органов. Менее года назад , Сашу подозревали в убийстве бездомного. Тогда неизвестные подростки заживо сожгли мужчину. Правда , доказать вину парнишки так и не удалось. Со слов местных жителей , Саша подробно рассказывал всем детали « детской шалости», но после замолчал. Привлечь подростка-убийцу так и не получилось.
Подружка-садистка пока находится под домашним арестом и на нее одели « браслет».
А Катя после обследования у врачей находится у бабушки. Девочка еще долгое время не сможет оправиться от происходящего , «детали» истязания как сарафанное радио разносятся по небольшому городку.
Шокирующая история потрясла весь Рославль и разделяли его на два лагеря. Одни , узнав о такой зверской жестокости , готовы уже сами « четвертовать этих падонков». Ведь , если год назад один из них убил человека и не понес наказания , то что будет сейчас? Вопросы у местных рождаются словно снежный ком — где были органы социальной опеки? И как двое суток дети пропадали в квартире и никто , совершенно никто , никак не отреагировал. Тотальное безразличие.
Другие же защищают мальчишек , говорят , что « все происходило по обоюдному согласию», а «за услуги девочке еще и приплатили».
Следователи проводят действия направленные на установление всех обстоятельств преступления. Расследование продолжается.
*По этическим причинам все имена изменены
источник
В этот же день я заперлась в туалете, захватив с собой кружку. Я наполнила её до краев, но сделав пару глотков вылила оставшуюся мочу в унитаз — она была горькая и мне не понравилась.
С Катькой я часто купалась в ванной. Ну и естественную потребность мы справляли туда же. И вот однажды получилось так, что она сояла ко мне спиной и тут из её промежности потекла струйка. Она намыливала себе голову, а я в это время подставила лодошки, и бурный поток устремился мне на руки. Я поднесла это ко рту и жадно сглотнула — вкус был неописуемый. Пока она писала, я ещё дважды наполняла свои ладони. В другой раз ситуация повторилась, но моча была горькой, но я все-равно всё выпила. Так и начала я любить девичью мочу.
Потом однажды сдавали с однокласницей анализы, а она попросила, чтобы я отнесла её аналзы в больницу — она торопилась на тренировку. Надо было отнести мочу и кал. Вместо того, чтобы донести её до больницы, я пришла домой. Она была тёмного цвета, собранная видимо утром. Недолго думая я сделала большой глоток, она была солёная и горькая. Я выпила всю банку в миг. Потом огляделась вокруг и увидела коробок, в коттором был кал. Я открыла его и резкий, но приятный запах начал меня возбуждать. Я прикоснулась к нему языком и откусила маленький кусочек. К удивлению, я не ощутила отвращения. Я его аккуратно раскусила — вкус был очень приятный. Я его проглатила, а остатки отнесла в больницу. Пустую же банку я наполнила собственной мочой.
Ещё был случай: у нас ремонтировали канализацию, а ко мне пришли две подруги (одна та, которая сдавала анализы). Мы выпили много сока и им жутко захотелось в туалет — им пришлось сходить в ведро. Как только они ушли, я с жадностью выпила всё, что там было — а там было больше поллитра. Но удача сопутствовала мне в тот день. Молодая подруга моей матери, Елена Сергеевна, позвонила в дверь, я её сказала, что мамы нет, но у неё была таже проблема, что и у подруг. Не знаю, сколько терпела эта женщина, но в итоге в ведре оказалось около литра ароматно пахнущей жидкости. Я пила её в течении часа. Моча была горьковата и излишне солоновата, притом запах у неё был достаточно сильным, но очень приятным.
Так я стала пить мочу, но одругих подробностях позже.
Мои первые опыты раздевания перед посторонними людьми происходили дома, а объектами моего эксгибиционизма были мальчики лет 6-7. Мне же хотелось попробовать продемонстрировать себя девочкам. Такая возможность появилась у меня когда мне было 15 лет. Тем летом к нам в гости стала захаживать моя троюродная сестрица. Диане (имя изменено по понятным причинам) было в то время года 4. Естественно, она приходила не одна, а со своей мамой или бабушкой.
Как и в предыдущих моих опытах, наши родители мило беседовали в гостиной, не обращая на нас особого внимания. Отличие было лишь в том, что из-за ощутимой разницы в возрасте, нам с Дианой как бы нечего было делать вместе. Поэтому Диану приводили не ко мне в гости, а просто брали с собой, чтобы она не оставалась одна дома. Поэтому, в свой первый визит к нам, Диана просто сидела в гостиной, а я в это время валялся на кровати в своей комнате и читал.
Почему я решился раздеться именно перед Дианой, а не перед кем-то из других своих сестер? Во-первых, в случае с ней обстоятельства сложились довольно успешно. Дома в тот день были только я, Диана, моя мама и её бабушка, и нам никто не мешал. Во-вторых, Диана была по характеру довольно-таки шаловливой и озорной девчонкой и она сразу же поддержала навязанную мною игру. А ведь и до и после событий, описываемых здесь, я пробовал раздеваться перед другими своими сестричками, но эти попытки были безуспешны.
В любом случае, в тот день, лёжа на кровати с книгой в руке, я вдруг заметил, что Диана бродит по корридору и заглядывает в комнаты. Из гостиной доносился мерный гул голосов родителей. Я догадался, что ей просто стало скучно и она решила найти себе какое-нибудь интересное занятие. В моей голове быстро родился план действий.
Я отложил книгу, и встав с кровати, прошёлся по корридору. Диана в этот момент возвращалась в гостиную. Я мысленно выругал себя за медлительность. Стоя в корридоре, я ждал, прислушиваясь к голосам из гостиной. В этот момент Диана снова вышла из комнаты, направляясь в мою сторону.
источник
Очень многие люди верят в уринотерапию. Приверженцы мочи считают, что человеческая моча — собственная, а не чужая — может служить средством лечения целого ряда заболеваний. Повышать тонус кожи, способствовать очищению организма от шлаков и стимулировать духовный рост. При этом снабжая организм и некоторыми питательными веществами.
Вера эта настолько распространена, что в 1996 году в индийском городе Гоа состоялась, возможно, самая необычная научная конференция современности. Первая Всемирная конференция по автоуринотерапии, на которую прибыло около 600 делегатов. Она проходила в течение трех дней и была организована индийским отделением Фонда живой воды.
Ее участники отмечали, что уринотерапия, которой, по их словам, 5 тысяч лет, в XX веке была незаслуженно забыта и практически повсеместно воспринималась как нечто противоестественное. Последнее обстоятельство делегатов не смущало, что они и демонстрировали остальному миру, вывешивая постеры с изображением мальчика, писающего в стакан. Делегаты восторженно поминали Морарджи Десаи, который вскоре после смены в 1977 году Индиры Ганди на посту премьер-министра Индии шокировал мировую общественность, заявив, что своим отличным здоровьем обязан продолжительному употреблению собственной мочи.
Он пьет ее по стакану каждое утро, как другие — чашку кофе или чая. Тогда ему было уже за восемьдесят (он умер в 97 лет). В Индии и по сей день мочу называют морарджи-колой. Употребление мочи трудно назвать лишь одним из элементов экзотики, на которую так богата эта страна. Книги о пользе уринотерапии пишутся не только индийскими, но и немецкими, английскими, голландскими, японскими, китайскими и тайскими авторами. По словам одного из участников конференции, собственную мочу пьют пять миллионов немцев, а согласно сообщению официального китайского агентства «Синьхуа», в 2001 году то же делали три миллиона китайцев.
Среди сторонников уринотерапии были и знаменитости. Делегаты конференции в Гоа чествовали английскую актрису Сару Майлз, сыгравшую главную роль в фильме «Служанка, дочь Райана» и во многих других картинах; она объявила о том, что с помощью уринотерапии смогла поправить свое здоровье. Дочь Джерома Сэлинджера Маргарет писала в своих мемуарах «Ловец снов» (2000) о том, что ее отец тоже был не чужд этой практики. Так что же, невежи все эти люди или нет? Прием мочи определенно кажется чудачеством. Тем не менее употребление внутрь выделяемой почками желтоватой жидкости, похоже, действительно имеет долгую историю, в значительной степени связанную с Индией, где эта пятитысячелетняя практика ассоциируется с йогой и тантрической традицией.
В тексте с названием «Шивамбу Калпа Видхи» («Искусство питья мочи ради омоложения»), возраст которого определяется этим немалым сроком, моча объявляется «божественным нектаром… способным бороться со старостью и разного рода болезнями. Для этого сначала нужно выпить собственную мочу, а затем переключиться на медитацию». «Шивамбу» буквально переводится как «вода Шивы», высшего божества индийского пантеона, чье имя означает «приносящий счастье».
В Индии, по крайней мере из уст энтузиастов употребления мочи, нередко можно услышать выражение «Пить шивамбу», что означает просто «пить воду, приносящую счастье». Моча характеризуется как безвредная жидкость и в буддийском тексте «Пхра Трайпидок» (или «Триптака»). Четкие правила употребления мочи были определены давно. В древних источниках рекомендуется принимать только «среднюю» жидкость, то есть исключая первые и последние 10 миллилитров, поскольку первые слишком едки, а в последних недостает крепости. Перед приемом ротовую полость следует очистить.
Пить мочу нужно не торопясь, потягивая, как чай, и делать это 1-4 раза в день, обычно после пробуждения и еды. Рекомендуется также мочевой пост, во время которого употребляются только моча и вода. Никакой еды и других напитков. Разумеется, последователи этой практики относятся к ней со всей серьезностью. В 1747 году немецкий автор по имени Иоганн Генрих Зедлер писал.
«Травмы глаз лучше всего лечить медом, разведенным в доведенной до кипения моче молодого человека». Он же утверждал, что смесь мочи с серой и картофелем предотвращает выпадение волос, а «на начальной стадии водянки человек должен в течение продолжительного времени пить натощак собственную утреннюю мочу».
В том же, XVIII столетии французские и немецкие врачи применяли мочу при лечении желтухи, ревматизма, подагры, ишиаса и астмы. В не столь давние времена доктор Джон Армстронг, убежденный британский приверженец уринотерапии и автор посвященной ей книги «Живая вода», заявлял о том, что начиная с 1925 года вылечил с помощью мочи более 40 тысяч пациентов, страдавших самыми различными заболеваниями, включая рак и туберкулез. В 40-х годах многие немецкие врачи широко практиковали клизму из мочи применительно к детям, больным корью и оспой. А сегодня такие клизмы пользуются популярностью у всякого рода «целителей», готовых таким образом ослабить симптомы, а то и вылечить любые болезни. От синусита до рака, от гриппа до коровьего бешенства.
У профессионалов подобные попытки вызывают лишь усмешку. По всеобщему признанию, в малых дозах моча никому вреда не причинит (хотя «Руководство по выживанию для армии США» предостерегает от ее употребления, указывая на наличие «опасных отходов жизнедеятельности»), однако в среде медицинского истэблишмента современного Запада трудно найти тех, кто готов отстаивать ее целебные свойства. Врачи говорят, что свойства мочи недостаточно изучены, и настаивают на том, что литература по уринотерапии основана не на результатах научных исследований, а на частных свидетельствах.
Кроме того, сегодня особое звучание приобрело предупреждение медиков об опасности приема внутрь любой жидкости, вырабатываемой организмом. Слюны, крови, мочи и т. д. — как возможного переносчика ВИЧ-инфекции. Между тем объем литературы на эту тему впечатляет. Множество книг было опубликовано ранее, многие издаются и переиздаются сегодня, но и их не всегда просто найти. К последним относятся, в частности, «Чудо уринотерапии, источник здоровья и красоты» (переведена на тайский язык) доктора Р. Накао и книга, считающаяся академической, под названием «Золотой источник: полное руководство по уринотерапии» голландского автора К. ван дер Кроона, который, по его словам, мочой «освежает лицо, как лосьоном после бритья».
Говорят, книга на эту же тему немецкой радиожурналистки Кармен Томас «Совершенно особый сок» разошлась тиражом 750 тысяч экземпляров. Адепты уринотерапии возражают против отношения к моче как к токсичному продукту жизнедеятельности. Они соглашаются с тем, что мочевина — ее в моче 2,5% — при высоком содержании в крови может быть ядовитой, однако та же мочевина во всем мире используется как ключевой компонент многих кожных препаратов. Они же напоминают о том, что уринотерапия основана на принципе «естественных циклов».
Если, говорят они, не вмешиваться химическими средствами в естественный цикл работы организма, последний вырабатывает мочу, пригодную для повторного использования. Если же вы потребляете химические вещества — а переработанные продукты содержат таковые, — то некоторые из них окажутся в моче, и тогда ее состав изменится. В литературе предлагается несколько способов приема этой едкой желтой жидкости: питье (лучшей считается утренняя моча), начиная с нескольких капель и доводя потребление до стакана в день, полоскание полости рта (помогает при зубной боли, простуде и ангине), клизмы, ушные и глазные капли, влагалищные спринцевания (при грибковых инфекциях).
Тем, кому трудно заставить себя пить мочу, приверженцы «живой воды» рекомендуют понемногу смешивать ее с утренним соком. А многие предлагают также включать мочу в состав традиционных индийских блюд. Моче находят и другие применения. Если, например, человек наступит на морского ежа или его ужалит оса, то лучшее, что можно сделать, это помочиться на рану. Пробовал, подтверждаю. Но пить… Кто знает, что нас ждет? В «Водном мире» (1995), одном из самых дорогостоящих на тот момент фильмов Голливуда, уже обретший перепонки между пальцами герой Кевина Костнера мочится в плошку и выпивает ее содержимое. Возможно, кто-то и захочет последовать его примеру. Как бы то ни было, в Индии аудитория картине обеспечена.
1 стакан йогурта без добавок.
2 ст. ложки сахара.
1/2 стакана мочи.
1/2 стакана мякоти манго.
Кубики льда.
Поместить все ингредиенты в блендер, хорошо перемешать и подавать немедленно. При отсутствии манго можно использовать другие фрукты.
По материалам книги «Экстремальная кухня».
Джерри Хопкинс.
Доброе время суток, в первых !
Ну а вторых — нет , ерунда полнейшая !
И в третьих — зачем тему нужно было, отдельную открывать ?
Но вот есть на форуме человек Лер, он много раз проделовал этот на Бали
Можете его, как спеца напрямую спросить !
Вот его личка: http://album.turizm.ru/46216/send_pm/
можно и не в личке меня спросить
совершенно верно каждый раз по приезду на Бали, начиная с февраля 2010 года и по отъезду мы с женой пьём кровь с желчью и рижским бальзамом двух агрессивных змей и питона, а так же глотаем иховые сердца ещё бьющиеся с местной рисовой водкой, так же сие пробывал и наш мелкий год назад, когда с нами ездил, тогда ему было 10,5 лет тоже самое только без водки
незнаю из-за змей или они не причём, но мы не болеем всякими орзями и прочим
но после змий очень здорово поднимается общий тонус как заново родился это точно
а так я смарел несколько лет назад передачку про камбу, там у чела своя змеиновая ферма и он ежедневно сие пьёт и ест, ну и собственно в свои 60 лет, он реально выглядел на 30, но опять же незнаю из-за змий или из-за чего ещё
в камбе, ессно это стоит копейки, на Бали эти три змеи стоят 60 долларов, соотв. это тока кровь и желчь и сердца, всё остальное остаётся в заведении, они продаются всякие таблетки, мази, настойки и прочее, а так же кожанные изделия из них
в Тае, я тоже где-то видел данный аттракцион, но там что-то совсем не гуманный ценник был
так же у них в меню есть супы из змей и жареное мясо крокодилов, черепах, варанов. Супчик вкусный, а вот жареные дела то ли они не умеют готовить то ли чо, но получаются очень сухими, мы в первый раз попробували, я все дёсны ободрал, потом ограничивались только супчиком.
в общем если есть желание — попробуйте, хуже точно не будет
Очень многие люди верят в уринотерапию. Ее приверженцы считают, что человеческая моча — собственная, а не чужая — может служить средством лечения целого ряда заболеваний, повышать тонус кожи, способствовать очищению организма от шлаков и стимулировать духовный рост, при этом снабжая организм и некоторыми питательными веществами.
Вера эта настолько распространена, что в 1996 году в индийском городе Гоа состоялась, возможно, самая необычная «научная» конференция современности — первая Всемирная конференция по автоуринотерапии, на которую прибыло около 600 делегатов. Она проходила в течение трех дней и была организована индийским отделением Фонда живой воды.
Ее участники отмечали, что уринотерапия, которой, по их словам, 5 тысяч лет, в XX веке была незаслуженно забыта и практически повсеместно воспринималась как нечто противоестественное. Последнее обстоятельство делегатов не смущало, что они и демонстрировали остальному миру, вывешивая постеры с изображением мальчика, писающего в стакан.
Делегаты восторженно поминали Морарджи Десаи, который вскоре после смены в 1977 году Индиры Ганди на посту премьер-министра Индии шокировал мировую общественность, заявив, что своим отличным здоровьем обязан продолжительному употреблению собственной мочи — он пьет ее по стакану каждое утро, как другие — чашку кофе или чая. Тогда ему было уже за восемьдесят (он умер в 97 лет). В Индии и по сей день мочу называют морарджи-колой.
Употребление мочи трудно назвать лишь одним из элементов экзотики, на которую так богата эта страна. Книги о пользе уринотерапии пишутся не только индийскими, но и немецкими, английскими, голландскими, японскими, китайскими и тайскими авторами. По словам одного из участников конференции, собственную мочу пьют пять миллионов немцев, а согласно сообщению официального китайского агентства «Синьхуа», в 2001 году то же делали три миллиона китайцев.
Среди сторонников уринотерапии были и знаменитости. Делегаты конференции в Гоа чествовали английскую актрису Сару Майлз, сыгравшую главную роль в фильме «Служанка, дочь Райана» и во многих других картинах; она объявила о том, что с помощью уринотерапии смогла поправить свое здоровье.
Дочь Джерома Сэлинджера Маргарет писала в своих мемуарах «Ловец снов» (2000) о том, что ее отец тоже был не чужд этой практики. Так что же, невежи все эти люди или нет? Прием мочи определенно кажется чудачеством. Тем не менее употребление внутрь выделяемой почками желтоватой жидкости, похоже, действительно имеет долгую историю, в значительной степени связанную с Индией, где эта пятитысячелетняя практика ассоциируется с йогой и тантрической традицией.
В тексте с названием «Шивамбу Калпа Видхи» («Искусство питья мочи ради омоложения»), возраст которого определяется этим немалым сроком, моча объявляется «божественным нектаром. способным бороться со старостью и разного рода болезнями. Для этого сначала нужно выпить собственную мочу, а затем переключиться на медитацию».
«Шивамбу» буквально переводится как «вода Шивы», высшего божества индийского пантеона, чье имя означает «приносящий счастье». В Индии, по крайней мере из уст энтузиастов употребления мочи, нередко можно услышать выражение «Пить шивамбу», что означает просто «пить воду, приносящую счастье». Моча характеризуется как безвредная жидкость и в буддийском тексте «Пхра Трайпидок» (или «Триптака»).
Четкие правила употребления мочи были определены давно. В древних источниках рекомендуется принимать только «среднюю» жидкость, то есть исключая первые и последние 10 миллилитров, поскольку первые слишком едки, а в последних недостает крепости. Перед приемом ротовую полость следует очистить.
Пить мочу нужно не торопясь, потягивая, как чай, и делать это 1-4 раза в день, обычно после пробуждения и еды. Рекомендуется также мочевой пост, во время которого употребляются только моча и вода — никакой еды и других напитков. Разумеется, последователи этой практики относятся к ней со всей серьезностью.
В 1747 году немецкий автор по имени Иоганн Генрих Зедлер писал: «Травмы глаз лучше всего лечить медом, разведенным в доведенной до кипения моче молодого человека». Он же утверждал, что смесь мочи с серой и картофелем предотвращает выпадение волос, а «на начальной стадии водянки человек должен в течение продолжительного времени пить натощак собственную утреннюю мочу».
В том же, XVIII столетии французские и немецкие врачи применяли мочу при лечении желтухи, ревматизма, подагры, ишиаса и астмы. В не столь давние времена доктор Джон Армстронг, убежденный британский приверженец уринотерапии и автор посвященной ей книги «Живая вода», заявлял о том, что начиная с 1925 года вылечил с помощью мочи более 40 тысяч пациентов, страдавших самыми различными заболеваниями, включая рак и туберкулез.
В 40-х годах многие немецкие врачи широко практиковали клизму из мочи применительно к детям, больным корью и оспой, а сегодня такие клизмы пользуются популярностью у всякого рода «целителей», готовых таким образом ослабить симптомы, а то и вылечить любые болезни — от синусита до рака, от гриппа до коровьего бешенства.
У профессионалов подобные попытки вызывают лишь усмешку. По всеобщему признанию, в малых дозах моча никому вреда не причинит (хотя «Руководство по выживанию для армии США» предостерегает от ее употребления, указывая на наличие «опасных отходов жизнедеятельности»), однако в среде медицинского истэблишмента современного Запада трудно найти тех, кто готов отстаивать ее целебные свойства.
Врачи говорят, что свойства мочи недостаточно изучены, и настаивают на том, что литература по уринотерапии основана не на результатах научных исследований, а на частных свидетельствах. Кроме того, сегодня особое звучание приобрело предупреждение медиков об опасности приема внутрь любой жидкости, вырабатываемой организмом, — слюны, крови, мочи и т. д. — как возможного переносчика ВИЧ-инфекции.
Между тем объем литературы на эту тему впечатляет. Множество книг было опубликовано ранее, многие издаются и переиздаются сегодня, но и их не всегда просто найти. К последним относятся, в частности, «Чудо уринотерапии, источник здоровья и красоты» (переведена на тайский язык) доктора Р. Накао и книга, считающаяся академической, под названием «Золотой источник: полное руководство по уринотерапии» голландского автора К. ван дер Кроона, который, по его словам, мочой «освежает лицо, как лосьоном после бритья».
Говорят, книга на эту же тему немецкой радиожурналистки Кармен Томас «Совершенно особый сок» разошлась тиражом 750 тысяч экземпляров. Адепты уринотерапии возражают против отношения к моче как к токсичному продукту жизнедеятельности. Они соглашаются с тем, что мочевина — ее в моче 2,5% — при высоком содержании в крови может быть ядовитой, однако та же мочевина во всем мире используется как ключевой компонент многих кожных препаратов.
Они же напоминают о том, что уринотерапия основана на принципе «естественных циклов». Если, говорят они, не вмешиваться химическими средствами в естественный цикл работы организма, последний вырабатывает мочу, пригодную для повторного использования. Если же вы потребляете химические вещества — а переработанные продукты содержат таковые, — то некоторые из них окажутся в моче, и тогда ее состав изменится.
В литературе предлагается несколько способов приема этой едкой желтой жидкости: питье (лучшей считается утренняя моча), начиная с нескольких капель и доводя потребление до стакана в день, полоскание полости рта (помогает при зубной боли, простуде и ангине), клизмы, ушные и глазные капли, влагалищные спринцевания (при грибковых инфекциях).
Тем, кому трудно заставить себя пить мочу, приверженцы «живой воды» рекомендуют понемногу смешивать ее с утренним соком, а многие предлагают также включать мочу в состав традиционных индийских блюд. Моче находят и другие применения. Если, например, человек наступит на морского ежа или его ужалит оса, то лучшее, что можно сделать, это помочиться на рану. Пробовал, подтверждаю. Но пить.
Кто знает, что нас ждет? В «Водном мире» (1995), одном из самых дорогостоящих на тот момент фильмов Голливуда, уже обретший перепонки между пальцами герой Кевина Костнера мочится в плошку и выпивает ее содержимое. Возможно, кто-то и захочет последовать его примеру. Как бы то ни было, в Индии аудитория картине обеспечена.
Коктейль из мочи и манго
1 стакан йогурта без добавок
2 ст. ложки сахара
1/2 стакана мочи
1/2 стакана мякоти манго
Кубики льда
Поместить все ингредиенты в блендер, хорошо перемешать и подавать немедленно. При отсутствии манго можно использовать другие фрукты.
«Семейное виски Глипинов»
Изготавливается из мочи пожилых людей, страдающих сахарным диабетом второго типа. Дизайнер Джеймс Глипин, чье психическое здоровье у многих вызывает сомнение, получает сей ценный ингредиент от своей бабушки и ее подружек. Еще тепленькую мочу быстро пропускают через обычный водоочистительный фильтр и пускают в дело. Она добавляется в виски, которое готовится по традиционным технологиям.
Напиток под названием «Коровья вода»
Этот напиток позиционируется как здоровая альтернатива Пепси и Кока-коле. Национальный Департамент по защите коров Индии изобрёл этот напиток на основании убеждения, что коровья моча якобы полезна для здоровья.
Прежде чем удивляться, вспомним о том, что в Индии корова издревле считается священным животным. Молочные продукты и йогурты пользуются среди населения огромным успехом, но, помимо этого, некоторые индийские штаты легально допускают продажу коровьего навоза и мочи, а также продуктов, в которые они добавлены. Для большинства индийцев утверждение о том, что всё это обладает целебными свойствами, не может быть подвергнуто сомнению.
источник
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Аюб поднял палец, указывая на скальный потолок.
– Когда Аллах не видит, то можно!
Вертолетная пара прошлась над бывшим военным городком. Реактивные снаряды и пушечный огонь смели разбегающихся моджахедов, кому повезло – те укрылись в соседнем тоннеле, не имеющем входной двери, но надежно укрывающем от воздушной атаки. Потом «крокодилы» сделали второй заход, накрывая склон горы и прилегающую территорию учебного лагеря.
– Гу-гу-гу-гу-уу-у… – загудел бункер от разрывающихся на поверхности реактивных снарядов.
– Началась дискотека, – сказал Аюб, и выпил вторую порцию спирта.
– Умара жаль! – сказал Док. – Он нас несколько раз спас… Он кто?
– Простой чеченец, как и мы с тобой, – ответил Аюб. – Мы спасли его семью, а он, как настоящий мужчина, вернул долг!
– В «Гнезде» сейчас Джаханнам[47] 47
Ад.
– «А те, которые несчастны, – в огне, для них там вопли и рев», – процитировал Аюб фразу из Корана.
Больше они не разговаривали. Просто молчали, и слушали, пытаясь представить, что сейчас творится за металлическими дверями, отделяющими их от ада.
Еще не осела пыль от разрывов снарядов, как на территории дымящегося «Гнезда» приземлился «Ми-8» с таинственным московским спецназом.
– Пошли! – крикнул командир, и пулеметчик первым выпрыгнул наружу, за ним посыпались остальные «спецы», которые сразу же включились в работу…
Вампир выбрался из вертолета последним. Спрыгнув на землю, он сполна ощутил позвоночником всю тяжесть бронежилета. Спецы же, словно не чувствуя тяжести защиты и боекомплекта, перекатывались боевыми тройками от дерева к дереву, от препятствия к препятствию, «зачищая» подозрительные места профилактической очередью или броском гранаты. Еще дымились воронки от ракет и снарядов, тут и там лежали трупы, попадались разбросанные по земле куски обгоревшего человеческого мяса. Черный зев уходящего в скалу туннеля, несомненно, являлся подозрительным местом и туда дважды выстрелили из «Шмеля», после чего никто не мог уцелеть.
Когда боевая работа подходила к концу, и Вампир отдал все нужные команды по документированию результатов, раздался шум еще одного вертолета, и неподалеку от «восьмерки», ожидавшей группу с работающим двигателем, приземлилась вторая, почти такой же – камуфлированной расцветки, только с несколько другим оттенком.
В открытом проеме кабины Вампир узнал фигуру Мухтарыча – командира группы «Сандал». Тогда, на совещании в Ханкале, он не соврал, что не его люди являются «третьей силой», и не его вертолет совершал несанкционированные вылеты: «Сандал» не был ему подчинен и имел свой вертолет, базировавшийся в Моздоке. Вампир с приданными ему силами и средствами лишь обеспечивал действия сандаловцев.
Мухтарыч и Нижегородцев обнялись. Из вертолета выпрыгивала вторая часть группы. Некоторые были ранены.
– Что с нашими ребятами? – спросил полковник – Потери есть?
– Не знаю, – честно ответил Вампир. – Они должны быть в бункере Саббаха.
Офицеры подошли к вделанной в скалу и наглухо закрытой двери. На вид она казалась не поврежденной, лишь закопченной и испачканной кровью.
Вампир рукояткой ножа отстукал по стали условный знак: три точки, тире, три точки… Удары звучали очень глухо, он даже усомнился, что их слышно внутри, и повторил серию. Но его услышали.
Противно заскрипели втягивающиеся ригели, и дверь тяжело приоткрылась. Мухтарыч, Вампир и двое спецназовцев рванули ее на себя, и наружу медленно вышли перевязанные Аюб и Док. Сквозь бинты проступала кровь.
– Где остальные? – спросил Мухтарыч, обнимая их по очереди.
– Алха и Монтана внутри, их надо в госпиталь, – ответил Аюб. – А Магомед в раю. Тело возле казармы… Его тоже к нам погрузите…
Вампир отдал приказ, и «спецы» потащили раненых в вертолет. Аюб осмотрелся. За какой-нибудь час все неузнаваемо изменилось: бетонная площадка и дорожки перепаханы стальным дождем, от беседки, в которой любил проводить время Саббах, ничего не осталось, Абдаллах и Хуссейн, оскалясь, задрали бороды в чужое для них небо… Самого Саббаха двое военнослужащих в резиновых перчатках грузили в толстый пластиковый мешок, еще один фотографировал всю картину.
Нижегородцев проводил раненых до вертолета, где их шумно и радостно встретили товарищи. Когда шум стих, Мухтарыч положил руку на плечо Вампира:
– А это наш ангел-хранитель! Благодаря ему мы не попадали под огонь федеральной артиллерии и вертолетов, благодаря ему, на нас не охотился наш спецназ!
– Я доложил в Москву о том, что группа «Сандал» свою задачу успешно выполнила, – объявил Нижегородцев. – Командование просило передать группе благодарность, все будут поощрены…
– Что за «Сандал»? – удивился Лось.
– Это секретное название нашей группы, – пояснил Мухтарыч.
– Интересно, кто же его придумал? – поинтересовался Провайдер.
– Да я и придумал, – не стал отказываться Нижегородцев.
– А почему именно «Сандал»? – спросил Мухтарыч.
– Не знаю… Помню из детства, что у матери был веер из сандала с удивительным запахом… Она клала его в шифоньер, чтобы белье напиталось ароматом. Вот вспомнил…
Лось непроизвольно поднес ладони к лицу.
И действительно – все пропахли порохом. И они знали, что когда начнут мыть руки, то вода долго будет черной от порохового нагара. Но это не имело уже никакого значения.
– Всё, грузимся быстро! – приказал Мухтарыч. – Раненых надо в госпиталь!
Сандаловцы полезли в вертолет.
– Слушай, это ведь ты чуть местного прокурора не застрелил? – спросил Вампир у Аюба. – Говорят, в руку ранил? Для правдоподобия, что ли? По-моему, убитый прокурор – это уже перебор!
– Думаю, мы много перебрали. Но не в этом случае. Я рядом целился, а он, то ли поскользнулся, то ли оступился…
– Ладно, может, еще встретимся, – сказал Вампир на прощанье, когда обменивались рукопожатиями, потом развернулся и, не оглядываясь, побежал к своим.
«Восьмерка» подпрыгнула и быстро стала набирать высоту. Пилоты вели ее по косой линии, чтобы быстрей уйти от гор.
– Как вы на Ослиной горе обошлись? – спросил Аюб, наклонившись к уху Мухтарыча.
– Да вначале местных жителей кто-то взбаламутил, они кричали, лезли на гору, стреляли, мы отстреливались для вида. А потом какие-то мелкие банды подтянулись – с гранатометами, минометом, пулеметами… Ну, пришлось дать настоящий бой – внизу весь лес повалили. Я вызвал «вертушку», стали грузиться, а этот разгильдяй куда-то пропал! – Мухтарыч указал на сидящего напротив Провайдера. Тот в ответ широко улыбнулся.
– Минут десять ждали, уже без него улетать хотели… А тут бежит – говорит, живот схватило…
Провайдер словно почувствовал, что речь идет о нем. По-прежнему улыбаясь, он встал, шагнул через проход и втиснулся между Аюбом и Тихим.
– Про живот рассказывает? – перекрикивая шум двигателя, спросил он. – Вот этот живот!
И достал из-за пазухи знакомый сверток. Поднял вверх, чтобы все видели, ножом вскрыл его, бросил на пол старую милицейскую фуражку и показал всем тот самый старинный кинжал. Потом протянул его Графу.
– Отрежь рукав, чтобы не болтался!
Аюб одним движением отхватил разорванный и пропитанный кровью рукав куртки.
– Как ты про него вспомнил?! Я начисто забыл…
– Глупо было бы оставить такой раритет в дупле! – усмехнулся Провайдер. – Это наш трофей и очень дорогой! Семье Магомеда деньги понадобятся, да и нам всем лишними не будут… Знаешь ведь, как бывает: обещают золотые горы, а вместо этого отдерут по полной программе!
Граф кивнул. Тут Провайдер был прав.
Горы остались позади. Вертолет лег на нужный маршрут и набрал крейсерскую скорость.
Была пятница, время близилось к полудню, и после ночной прохлады на улице уже заметно потеплело. Резкий перепад температуры для этих мест – дело обычное. Французский коммерсант Клод Дюпре достаточно долго жил здесь, чтобы изучить особенности климата пустыни. Поэтому он был в легком бежевом костюме, а на заднем сиденье белого «Лексуса», аккуратно свернутый, лежал темно-синий плащ на клетчатой фланелевой подкладке и широкополая черная шляпа. В таком наряде он не замерзнет даже ночью, к тому же, с его помощью можно легко и быстро изменить внешний вид. Хотя зачем преуспевающему торговцу коврами менять внешность? Судя по одежде, автомобилю, «Роллексу» на запястье и уверенным манерам, дела у него шли в гору. И покатался он по городу, внезапно тормозя на желтый свет или столь же внезапно проскакивая через перекресток, резко сворачивая в улочки и переулки, внимательно поглядывая в зеркало, – исключительно для собственного удовольствия.
В арабских странах пятница и суббота – выходные дни, поэтому машин было мало и улицы хорошо просматривались. Это с наступлением сумерек жители Аммана выйдут из однотипных бетонных коробок песочного цвета и, набившись в «Мазерати», «Порше Кайены», «Ниссаны Патрол» и легковушки попроще, включат на всю громкость динамиков арабскую музыку, и потащатся по пробкам на ужин.
Но до вечера еще далеко. К тому же, в загородной кебабной «Под фиником» никогда не бывает слишком много посетителей. На парковке – не асфальтированной, а просто засыпанной укатанной щебенкой, стояли три огромных джипа с тонированными стеклами – белый, кремовый и черный. Который из них принадлежит Фаруку, Дюпре не знал: тот никогда дважды не пользовался одним автомобилем. Пожалуй, наверняка не кремовый – Фарук не любит этот цвет. К тому же, протекторы его скатов, так же, как и белого, забиты красным песком пустыни. А партнер никогда не выезжает в пустыню без необходимости…
Припарковавшись рядом с черным внедорожником, Клод Дюпре упруго выпрыгнул на щебенку. Его уже встречал мальчик в белом халате и белой шапочке, из-под которой выбивались кудри вьющихся, иссиня-черных волос.
– Вас ждут во дворе, – на чистом английском языке сказал он после приветствия, и показал рукой, предлагая обойти небольшое здание в мавританском стиле.
– Но вначале я хочу помыть руки, – на чистом арабском ответил он и вошел в кебабную. Мальчик двинулся следом.
– Я мог бы принести вам кувшин…
– Не стоит, малыш, – рассеянно бросил гость, на ходу внимательно осматривая почти пустое помещение.
Обстановка была незатейливой: общий зал с квадратными столиками, за одним сидели четыре немолодых бедуина в национальной одежде: белые головные платки в черную и красную клетку с длинными, свисающими до пояса концами; розовые и желтые джалабии – чем-то похожие на широкие рясы, до пят, даже джамбии на поясах в согнутых под прямым углом ножнах… Еще не хватало верблюдов на парковке! Хотя сейчас и жители пустынь предпочитают джипы… А это не кочевники, они ездили проведывать родственников, или часть времени живут в пустыне, но имеют квартиры в городах… И они настоящие бедуины, а не подставные, что сейчас главное…
Клод Дюпре неспешно вымыл руки в умывальнике, за зеленой ширмой в углу; поглазел на отделанные деревом стены, увешанные небольшими картинками мусульманской тематики – аятами Корана, хадисами, словами ученых на фоне различных изображений. В основном это были изображения фантастической, явно не иорданской, природы. В общем – ничего подозрительного, да они и не первый раз здесь встречаются, но сегодня торговцу коврами что-то не понравилось… Дюпре не мог объяснить, что именно, но какое-то недоброе предчувствие не покидало его…
Тошфин Фарук сидел во дворе, под огромной финиковой пальмой, дающей название всему заведению. Хотя глаз на затылке у него не было, он будто увидел партнера: встал, развернулся, учтиво поздоровался, спросил о делах.
– Думаю заняться торговлей французскими курами, – сообщил Дюпре. – Но надо узнать – будет ли это выгодно?
– Сегодня пятница – Джума, – ответил Фарук. – В этот день просьба молящегося непременно исполнится. Прошу присаживаться, я уже сделал заказ…
Он был в европейской одежде: строгий черный костюм из хорошей ткани, белая сорочка, черный галстук и черные, блестящие лаком туфли. Несмотря на теплый день, пиджак был наглухо застегнут. «Слишком официально, – подумал Дюпре. – Как будто пришел с заседания Совета директоров или с похорон…» Хотя нет – то, что обязательно для Европы, вовсе не обязательно на арабском востоке. Здесь другие стандарты…
Кроме них двоих во дворе никого не было: еще пять столиков, под пальмами поменьше, пустовали. Перед Фаруком открывался величавый вид на пустыню, а Клод ощущал только дующий в спину легкий ветерок, пахнущий песком и вековым покоем. Зато он видел открытое окно кухни, два больших вертикальных вертела с нанизанным слоями мясом – такие же, как в любой московской палатке шаурмы. Вытапливающийся жир стекал по мясному конусу вниз, шипел и вспыхивал на раскаленных углях, распространяя вкусные запахи, от которых у торговца коврами заурчало в животе.
– Здравствуйте, мистер Дюпре! – к ним с подносом подошел хозяин – средних лет араб в просторной белой рубахе, таких же брюках, и белой с золотым узором тюбетейке, похожей на поварской колпак. Он принялся выставлять на стол меззе – набор закусок в маленьких порциях с тонкими лепешками: оливки, кусочки подкопченного овечьего сыра, хумус – гороховое пюре с добавлением молотых семян кунжута, тарелку с овощами и зеленью, высокие стаканы с соком… Меззе мог принести и мальчишка-официант, но хозяин вдобавок демонстрировал свое уважение гостям.
– Как ваши дела? Я хочу заказать новый ковер в основной зал…
– Конечно, Ахмед, и я сделаю вам хорошую скидку! – кивнул Дюпре.
Хозяин удалился, и Клод набросился на еду: отрывал кусочек лепешки, поддевал ею хумус, и отправлял в рот, туда же отправлял оливки, сыр и овощи, которые брал тремя пальцами правой руки, как здесь и положено. Его сотрапезник лениво бросил в рот одну маслину и долго ее жевал, что выдавало отсутствие аппетита и некоторую напряженность. Черный костюм и белая рубашка еще больше оттеняли темные круги под глазами, и делали его толще. Сейчас несколько лет разницы между ними были незаметны: два немолодых, грузноватых мужчины с заметной сединой в волосах, только один европеец, а другой – араб. Сокурсники-лингвисты не узнали бы ни одного, ни другого. Время никого не щадит, а нервная работа не сохраняет молодости, хотя может изменять имена и даты рождения…
– Зачем звал, Фарук? – спросил Клод Дюпре. – Есть новая информация?
– Давай будем называть друг друга нашими настоящими именами, Сергей. Помнишь, как тогда, давно?
– Очень давно, – Сергей пожал плечами. Все это было, мягко говоря, странно, и он не мог понять, в чем дело. – Но если хочешь, давай… Тимур… – он с трудом вымолвил настоящее имя агента. – Только что это меняет?
– Ничто не может изменить того, что уже произошло. Просто, мне это приятно, к тому же, здесь никого нет, а те, кто есть, все равно ничего не поймут.
– Пожалуйста, раз тебе это приятно…
– Спасибо, Сергей! Ты как всегда внимателен ко мне. И всегда меня понимал. Я становлюсь сентиментальным… Вспоминается молодость, Москва: широкие улицы, высокие дома, огромные зеленые площади… Юный и наивный Джарах… Я бы хотел, чтобы он слушался меня, но ему вскружила голову суета огромного города, свободные нравы, демонстративная легкость жизни… Этот мальчик стал сниться мне каждую ночь…
Шустрый маленький официант принес шаурму и кебаб из говядины, добавил ослепительную улыбку и опять исчез.
– Извини, Тимур, я проголодался, – невнятно проговорил Сергей, снимая зубами маленькие кусочки мяса прямо с обугленной местами палочки. – Я думал, у тебя что-то срочное…
– Что может быть срочного в нашей жизни? Разве что смерть…
– Ты чем-то озабочен? В семье, надеюсь, ничего не произошло?
– Ты бы узнал об этом раньше меня, – печально усмехнулся Тимур. – Нет, с семьей, слава Аллаху, все в порядке. Твои люди охраняют жену и детей круглые сутки, где бы они не находились. А это очень важно при моей профессии – сам знаешь… Спасибо тебе, что устроил Реваза и Ибрагима учиться в Швейцарии! Ты уделяешь им много внимания и осведомлен обо всех их делах. Они тебя очень любят. Я это очень ценю. И жена моя тебя ценит. Куратор, который был до тебя, тоже держался со мной как с другом, а не с предателем, взятым на короткий поводок. Все пять лет он был деликатен и предупредителен. Потом пришел ты, и стал практически родным для моей семьи. Купил нам дом в Испании…
– Мне, конечно, приятно, когда меня хвалят, – перебил Сергей. Он по-прежнему не мог понять, чего хочет Калиф. – Но ты ведь просил о срочной встрече не для того, чтобы перечислить мои заслуги?!
Ахмед принес поднос со свежими кебабами, хумусом и горячими лепешками, поэтому Тимур не ответил. А может быть, у него имелись другие резоны не отвечать. Сергей перестал раздумывать и анализировать, и с аппетитом принялся за кебаб из цыпленка без костей.
– За пятнадцать лет ты привык к нашим обычаям и ловко обходишься без вилки и ложки, – задумчиво сказал Тимур, глядя на жующего сотрапезника. – Ты усвоил, что есть надо только правой рукой, потому что она чище левой, а еду надо брать тремя пальцами…
Сергей молча ел. Он любил восточную кухню, к тому же находился в хорошем настроении: из Центра пришла шифровка о награждении его орденом, на днях должны присвоить следующее звание… А все благодаря Калифу. Поэтому он наслаждался пахнущим дымом цыпленком и благодушно слушал: у агента бывает потребность выговориться, а сделать это он может лишь с одним человеком.
– В разных странах – разные обычаи, – продолжал Тимур. – Но их носители – люди. И за глаз Джараха тогда, в Москве, нужно было отомстить по нашему обычаю. То, что это случилось не у нас дома – роли не играло…
– Я долго не мог понять, как можно вынуть кинжал, если ножны изгибаются под прямым углом, – отвлекся от еды Сергей, желая сменить тему и уйти от печальных воспоминаний. – А потом оказалось, что клинок заканчивается там, где начинается этот изгиб. Но тогда зачем он нужен? Оказывается – обычай!
– Конечно, вряд ли мы тогда сами нашли бы в огромной Москве того, кто это сделал, – Калиф упорно развивал тему и пропустил слова собеседника мимо ушей. – Спасибо, что ты помог нам. Просто удивительно, что в твоем оперотряде была такая подробная картотека. Она, наверное, не уступала картотеке КГБ…
Сергей насторожился – обычная болтовня принимала иной оттенок, разговор приобретал скрытый смысл, разгадка которого прольет свет на странное поведение Калифа. Он положил недоеденную лепешку на тарелку, сделал несколько глотков яблочного сока.
– Благодаря тебе, месть свершилась, спасибо тебе еще раз, это было справедливо…
Калиф тоже допил свой сок.
– Мы все сделали как положено, и не оставили следов… Но меня тут же арестовали. Московская милиция очень хорошо поработала, если сумела найти меня в таком большом городе. И Иван Иванович тоже работал очень грамотно, он даже знал о моей принадлежности к «Великому Джихаду», хотя в те годы даже это название было мало кому известно…
Сергей покосился по сторонам – не слышал ли кто ставшее громким и грозным название организации, бывшей на слуху у всего мира. Но вокруг по-прежнему никого не было, а с кухни доносился мерный стук ножа по разделочной доске. Тимур же, казалось, совсем не боялся быть услышанным и, не обращая внимания на реакцию куратора, которую, наверняка, заметил, продолжал говорить. Впрочем, говорил он не тише, но и не громче, чем обычно.
– Не пойму, к чему ты клонишь? – сказал Сергей. А сам подумал, что если агент раскрывает душу перед куратором, значит, тот сумел стать ему другом. А точнее – сумел заставить его в это поверить.
– Я просто вспоминаю свой жизненный путь.
– Очень хорошо, что у тебя сохранились хорошие впечатления о Москве…
– Хорошие? – Тимур задумался, как бы взвешивая что-то на весах памяти.
– Знаешь, а надо мной ведь очень сильно издевались тогда в тюрьме, – вдруг сказал он. – Сокамерники заставляли сутками стоять посреди камеры, не давая сесть. Они не давали мне пить, говорили: «Пей свою мочу!», и спать тоже не давали. А когда я падал, избивали меня ногами, поднимали, опять били…
– Это ужасно! Впрочем, в тюрьмах всего мира нравы одинаковы…
– Да, наверное… Но потом пришел Иван Иванович. Он душевно говорил со мной один на один, без переводчика, на английском… Говорил, что знает законы шариата и понимает меня, но по советским законам за двойное убийство положен расстрел…
– Конечно, Иван Иванович никогда не врал. Хотя имя, конечно, было у него не настоящим. Как, впрочем, и у нас, и у всех других, кто занимается такой профессией, как я. Или как ты.
Хозяин кебабной принес кофе. Солнце припекало, на лбу у него выступил пот. Но стакан воды к кофе был очень холодный. В нарушение правил кофепития, Сергей Петрович выпил его залпом.
– Больше всего я боялся, что в Организации узнают о моем аресте, – Тимур понизил голос. – Тогда меня ждали бы позор и мучительная смерть, ибо считается, что арестованный всегда поддается вербовке. И надо сказать – это правда. Хотя из этого правила и бывают редкие, очень редкие, исключения. Не уверен, что я бы им стал. Но и в этом случае, меня бы ждал суд и расстрельный приговор! Так что, выбирать было не из чего…
Тимур поднес маленькую чашечку к губам, но, не пригубив, поставил обратно. Чашка Сергея осталась стоять нетронутой.
– И тогда я проявил слабость. Я дал подписку о сотрудничестве. Меня тут же выпустили, снабдив легендой об ошибочном аресте за контрабанду. И Джарах в нее сразу поверил! Он верил каждому моему слову, считал меня своим старшим братом, и очень переживал, когда я пропал. И он переоценил все, что видел вокруг, он посмотрел на приветливую Москву другими глазами. Точнее – единственным оставшимся глазом! И он, наконец, стал меня слушаться, уехал со мной, учился у меня… Он был хорошим учеником и быстро научился всему, что должен знать специалист мирового уровня. Он проводил масштабные акции, при этом всегда уходил сам и уводил своих людей! Его имя стало известным во всем мире, как в наших кругах, так и в полициях Европы и Америки…
Тимур снова взял чашечку, отпил несколько глотков, явно не чувствуя вкуса.
– Я только одного не могу понять: неужели он потом ни о чем не догадался? Когда стал опытным конспиратором и узнал все правила наших игр? Слишком часто отменялись или проваливались операции, которые шли через меня… Только благодаря моему авторитету мне не задавали вопросов и списывали все на случайности… Но Джарах-то помнил мой странный арест и должен был связать одно с другим! И, наверное, связал!
Он хлопнул тяжелой ладонью по столу.
– Но мне ничего не сказал. Просто провел несколько операций в обход меня! Короче, Джарах стал настоящим героем! А я оказался плохим учителем, допустил много ошибок, благодаря которым и стал презренным предателем…
Сергей сделал глоток черной горькой жидкости со специфическим привкусом кардамона. Разговор становился все более мутным, безысходным, втягивался в черный туннель лабиринта, откуда, может быть, не было выхода.
– Мне нельзя было заводить семью, – с горечью произнес Тимур. – Но я ее завел, и стал уязвим: короткий поводок превратился в железную цепь! Семья навечно привязала меня к русским хозяевам.
– Ну что ты, Тимур?! Откуда эти мысли?
– Оттуда, что я не знаю – охраняют ли мою жену и моих детей, или сторожат! И я не знаю, какой приказ у них есть на случай, если я попробую перегрызть цепь или просто поведу себя не так, как надо…
– Я не должен был предавать людей, которые мне доверяли… Но я предал Джараха, и в результате он убит. Он стал шахидом, иншалла! А кто виноват во всем этом? Я сам! Но разве я сам стал на путь предательства? Разве не умело и коварно кто-то поставил меня на эту дорожку? Разве я не попался в коварную ловушку, и не запутался в специально натянутую паутину? И как мне теперь вырваться из этой паутины лжи и предательства?
Тимур смотрел Сергею прямо в глаза. Это был взгляд не давнего студента-лингвиста, но жестокого и беспощадного Калифа, он прожигал насквозь и давал ответ на все вопросы сегодняшнего дня. В памяти появился пустырь между мясокомбинатом и ржавыми гаражами, на котором Иван Иванович втолковывал молодому агенту с обидным прозвищем «Рулет»:
– Мусульманская вера запрещает самоубийство. Лишить себя жизни можно только вместе с врагом, неверным…
Да, все сходится! И мутный разговор действительно завел их в туннель без выхода.
Сергей вытер пот с лица. Стало откровенно жарко. Может быть от солнца, а может, оттого, что должно сейчас произойти. Как Тимуру не жарко в наглухо застегнутом черном костюме? Нет, у него тоже капли стекают со лба на нос и щеки… А пиджак он не расстегивает потому, что под ним что-то скрывается. И Сергей знал – что…
– Успокойся! – он поднял руки в примиряющем жесте. – В том, что случилось с Джарахом, нет ни твоей, ни моей вины. Не мы с тобой выбили ему глаз, из-за которого все и началось. Произошло то, что было угодно Аллаху. Только он может влиять на судьбу, а не ты, или я. Он послал Джараху одни испытания, а тебе другие. Ты и сам знаешь, что должен пройти эти испытания до конца. Нельзя винить себя за то, что обзавелся семьей! Если бы у тебя не было жены, то Аллах не дал бы жизнь твоим детям. Подумай – может, все это было ради их жизней?!
Калиф слушал и улыбался презрительной улыбкой. Потому, что он уже принял решение и ничего не боялся. А от кафира исходил противный запах страха и он пытался спасти свою жалкую жизнь.
– И еще – ты забыл, что сейчас Джума! – торопливо заговорил Сергей. – В Джуму увеличивается не только воздаяние за добрые дела, но и наказание за нечестивые поступки. Совершение грехов в пятницу считается пренебрежением к священному дню, к милости Всевышнего!
Улыбка стала еще презрительней.
– Ты хорошо изучил не только наши обычаи, но и Коран. Изучил, но не понял!
Калиф встал, обошел стол. Сергей поднялся навстречу. Ему показалось, что перед ним прежний Тимур, агент «Руслан», которого он пятнадцать лет держал на коротком поводке и который исправно выполнял его указания. Он даже улыбался – так не может улыбаться человек, который задумал… Тимур распахнул объятия, обнял как брата, так крепко, что Сергей ощутил у него что-то твердое и ребристое под наглухо застегнутым пиджаком.
– Гух! – раздался грохот, пламя взрыва окутало обнявшиеся фигуры.
В следующее мгновение они разлетелись на куски, смешавшись с осколками тарелок и красноватой пылью пустыни. В клубах черного дыма с треском обрушилась огромная финиковая пальма, полетели в разные стороны столы и стулья, вылетели стекла на кухне…
Когда дым рассеялся, сбитый взрывной волной с ног кебабщик поднялся с кафельного пола кухни и выглянул во двор. Первое, что он увидел на подоконнике – оторванную по локоть руку с часами «Роллекс» на запястье.
А в горах как раз цвели сандаловые деревья. Нежные красные и белые цветы, окутанные сладким терпким ароматом, умиротворяющее щебетанье птиц – все это напоминало райские кущи…
источник